Возникновению жизни на земле по мнению коренного народа Кольского полуострова саамов способствовала женщина. Она считалась не просто продолжательницей человеческого рода, но и глава семьи. И земля по-саамски Еммьне – Мать-Земля – женского роду. И Солнце – мать. И огонь – мать. Вода – мать.
Многие годы, работая над большим этнографическим трудом «Жизнь, обычаи и мифы Кольских саамов в прошлом и настоящем», досконально изучая саамский фольклор, знания эти я затем вводила и в остальные свои книги, особенно в роман «Алхалалалай». Там, один из главных героев нуэйт (шаман) Белый День, раздувая огонь, и «…подкладывая хозяйке куваксы сухие, смолистые поленья, приговаривал: «Толлень (огонь-мать), ты можешь все: помоги нам в наших бедах. Ты даешь тепло и жизнь, рождая дочерей в виде пламени. Обогрей нас своей лаской, зажги в наших душах огонь любви».
Огонь-мать, словно понимая речь нуэйта, осветила жилище приятным светом, посылая вошедшим волны тепла».
А далее он же, совершая ритуальное действо перед большим тайным праздником саамов «Имание оленей», выбирал из стада жертву Солнцу – годовалую нетелившуюся олениху белого окраса. По легенде саамов, Пеййв – Солнце утром объезжал небо на медведе, в полдень запрягал быка-хирваса, вечером пересаживался на важенку. Саамы верили: власть солнца распространялась на всю землю, так как оно – Мать всего живого на земле.
Так истоки женского начала из фольклора плавно перетекают на литературные страницы и продолжают свою жизнь на новом витке летоисчисления земли и в новом качестве.
Согласно южно-саамской легенде Солнцева дочь, поймав диких оленей, приручила их и собрала в оленье стадо. По восточно-саамским сказкам Салла-ниййт дочь Солнца-Пеййва, обучившись у родителей всему, отпускается на землю, выходит замуж, и становится родоначальницей «сыновей солнца», с кем соотносили себя саамы. Уже из этой легенды хорошо прослеживается женское созидательное начало. В другой рассказывается о том, как сын Солнца Пеййвальк захотев жениться, сватается к Лунной деве, но Луна-мать отказывает ему в этом, и начинается космическая война стихий, которую прекращает всевышний бог в образе Старца Моржа. Он посылает на землю ночь, и Луна-Манн – владычица небес и покровительница женщин, соглашается на брак своей дочери с сыном Солнца.
Что же до оленей, упомянутых выше, то у шведских саамов в легенде о происхождении земли говорится, что когда бог задумался о создании мира, он взял для этого именно оленя. Снял с него шкуру и получился мир с лесами и растительностью, кровь оленя превратилась в реки, глаза стали озерами. Сердце оленя бог закопал глубоко в землю. Если кто-то когда-то заблудится (и не в лесу, а в собственной жизни, в мыслях), нужно просто лечь на землю и прислушаться. Услышишь звук бьющегося сердца оленя – обязательно отыщешь путь.
В мифологии российских саамов образ Оленя занимает одно из первых мест. Есть саамское предание, о том, что олень сын не Земли; а Солнца, и принадлежит самому богу. И первое оленье стадо спустилось именно с облаков. И разве это не подтверждает южно-саамскую легенду о Солнцевой дочери, приручившей оленей ходить в стаде?!
Наиболее известный саамский миф существует об олене-человеке: мать его старуха – нуэйта, а отец – Олень. Наскучило нуэйте находиться в человечьем обличье, и приняла она образ важенки (оленихи). Гуляла с дикими оленями и затяжелела, но рожать в оленьем образе побоялась и вновь обернулась женщиной. А сынок-то возьми и оленёнком родись. Делать нечего – кормила старуха его своим молоком, пестовала. Вырос олень большим, красивым и спросил у матери, кто отец его? И призналась та, что отец его олень. Узнав о своём происхождении, сын-олень в тундру ушёл и стал вожаком диких оленей – Мяндашем, что значит Олень-благо. Вот его саамы и считают своим прародителем, родоначальником «оленного народа». Отсюда и запрет – вожака диких оленей не убивать. Если запрет нарушался, все олени покидали те места, где был убит их вожак.
Посвящён цикл легенд и брачным связям саамских девушек с оленем-человеком, но во всех легендах, так или иначе, олень покидает женщину… Саамы верили, что искусству охоты людей научил Мянндашш. Там, где Мянндашш обронит свой рог, обязательно водится много диких оленей.
Что же касаемо происхождения земли у саамов имеется в запасе сразу несколько версий. Существовали два начала: доброе – в образе бога Иммель-айя, и злое – в образе черта Перкеля. Когда бог решил сотворить мир, он поделился этой идеей с Перкелем, а тот стал диктовать богу, как лучше всё обустроить. Но у бога уже было свое видение мира, о чем он и сказал Перкелю. Тот разозлился на бога и заковал Иммель-айя в железные цепи да сверху на него еще гору взгромоздил. Когда же Иммель-айя вырвался на свободу, то наказал Перкеля. Так началась борьба добра и зла. В 1926 году космогоническая саамская легенда была записана французом Леоном де Комбре:
Ииммель вызвал дующий штормовой ветер
и разъяренных воздушных духов…
Вспененная, быстрая, поднявшаяся до неба,
пришла морская стена, сокрушая все.
Йиммель одним сильным ударом
заставил перевернуться землю;
потом он снова выровнял мир.
Теперь горы и возвышенности
Не могут быть увидены Пеййве —
Наполнена стонами умирающих людей
была прекрасная земля, дом человечества.
Не светил больше Пеййве в небесах…
В черновых записях первой саамской поэтессы Октябрины Вороновой, хранящихся в Музее саамской литературы и письменности её имени в Ревде Мурманской области, найдены страницы, посвящённые в том числе и саамской мифологии, истории, этнографии. И все же, откуда поэтесса узнала о легенде, которая стала доступна широкому читателю только в 90-х годах прошлого столетия? А ведь у Октябрины в стихотворении о Ловозерских горах, написанном ею в 80-х годах, эта версия повторяется:
…Это было давно
Уж не помнят и деды,
Как дрожала земля, сея ужас и страх,
Как сгорали куницы, олени, медведи
В тех огромных и жарких всеядных кострах…
Может, это ей кто-то из старых людей рассказал?
Общеизвестно, что фольклор появился задолго до какой-либо литературы вообще, выработав свою систему художественных средств, способствовавших его сохранению. Фольклорные прозаические произведения, рассчитанные только на устную передачу, создавались на базе живого разговорного языка народов. Исполнялись сопровождаемые различными речевыми интонациями и жестами, что же касаемо обрядовых легенд, то они не могли существовать отдельно от напева. И, конечно же, велико значение фольклора в зарождении и формировании художественной литературы. Произведения, включающие обработанные устные предания и эпические песни становятся гораздо богаче по своему содержанию и интереснее читателю, так как несут мысль вековую народную.
Может потому и мой роман изобилует сказаниями саамов, в котором я привожу и легенду о происхождении саамского народа: «Ничего не было. Была одна голова. Старик с колодцами на темечке. Была на нем шапка. Налетел гром, сорвал шапку. И вырвалась из колодцев струя воды. Высокая, до самого неба. Сильно била струя, так сильно, что скоро затопила всю землю. И не было никакого человека. А уточка летала — и некуда уточке сесть. И она села на травинку, а травинка росла и росла. И выросла земля! И уточка по земле стала бегать. И снесла яйцо, и снесла другое яйцо, и третье, и четвертое, и пятое. И от первого яйца от земли – стала расти трава разная, и стал расти лес разный, стал расти мох. Потом отделились от земли острова и озера. И от озера до озера потекли ручьи.
От второго яйца пошли птицы и рыбы. От третьего зверь разный. От четвертого – человек мужской половины и женской. Ну и эта женка понесла, родился мальчик. Через какое-то время у матери родилась и дочка. Жили они долго ли коротко ли – только пришло время родителям – сына женить, а девушке замуж отдавать. А народу-то нет!
– Подьте, дети, сюда, – сказали родители.
Поставили их друг ко другу спинами, толкнули, произнеся:
– Идите каждый прямо вдоль моря-окияна куда глаза глядят.
И они пошли друг от друга, в разные стороны. Год, два года шли. Земля – остров! И сошлись девка и мужик. Грудь со грудью сошлись. Были брат со сестрою – стали муж со женою.
И родились у них дети. И устроился целый погост, и вырос народ».
Раньше практически у всех северных народов женщина была носительницей высоких моральных качеств: трудолюбия, глубины, чистоты чувств. Но на смену матриархату пришёл патриархат. Мужчина захватил бразды правления в доме, превратив жену почти в рабыню, главное назначение которой – деторождение. Со временем интерес к былинам и сказаниям малочисленных народов стал угасать. Образ женщины все больше терял свою поэтичность и одухотворённость. И если в сказаниях ещё упоминаются красота, доброта и нежность невест, то после замужества роль женщины сводится к обыденным домашним обязанностям.
Оленеводы-саамы уходили из семьи на три-пять месяцев в тундру, оставляя хозяйство и детей на жён. Даже ловля рыбы у саамов считалось чисто женским занятием, мужчины к рекам и морю выходили только на сёмужий и тресковый промысел, на ловлю морского зверя, в чем также прослеживались элементы охоты. В древности саамы не были пастухами-оленеводами, это были охотники на дикаря – дикого оленя, рыболовы. Приручать же оленей и загонять их в стада стали гораздо позднее.
Надежда БОЛЬШАКОВА, писатель
Загрузка ...
Свежие комментарии