Круговерть
Итак, дети выросли… относительно. Одной почти 20 лет, другой – 14-ть. У них полная гормональная революция в разгаре. У мужа тоже нашлось подходящее хобби, чтобы ему никто не мешал и он никому – компьютер. Все хоккей. А мамка (как ее ласково называет он, любимый и единственный)? А мамка переживает переходный возраст. И какая уж у нее революция в организме происходит – ни один врач не скажет, но что-то бушует и бушует, отчего жизнь совсем несладкой кажется. Наступило для мамки время, когда кухня опротивела, с другой стороны, кто ее-то саму накормит, если не она же? Надоело одеваться с иголочки, заранее продумывая все до мелочей, чтоб со вкусом. Правда, еще живо где-то в глубине души желание с утречка самого вскочить во что-то немнущееся, но немного другое, чем вчера, новенькое, свеженькое и… выглядеть на все сто, то есть хоть как-то. Накраситься? Пожал-те! Между кофе и туалетом. Надушиться? Пожал-те! Между завтраком для котов и завтраком для мужа.
– Я ушел! – с порога мне.
– Счастливо! – в ответ ему я.
О! Это волшебное слово «счастливо»! В нем – все: уют всей семьи, и хорошее настроение на весь день, и приятная встреча в обед, и просто пожелание успеха. И неважно, что с секунды подъема с кровати туалет №1, туалет №2 (ах, эти коты, эти запахи, надо убрать разбросанные недоеденные путассиные головы, помыть кошачий лоток). Взгляд – о-о-о-! Быстрее разделаться со вчерашней посудой, потому что дочери некогда – музыкалка, факультатив, репетиторство, затем сериал, потом разговор по душам о самых последних новостях, а папа карточки печатал для проверочной и…быстро моем посуду, красим глаза, душимся, выбегаем…ключ? – слава Богу, здесь… плитка? – не включала…утюг? – не гладила… ВСЕ!
Каждый раз, спеша, летя в угаре по обледенелой заснеженной, такой до-о-олгой (опаздываю!!!) улице, задумываюсь о том… как здорово пройтись не спеша, вдыхая аромат свежего воздуха, наслаждаясь утренней тишиной… И злым, обидным вдохновением начинают рождаться во мне строчки-тоска: И вечный гон, покой нам только снится. Зовет звонок. Летит, пыхтит по тундре кобылица, мчит на урок.
Вот так всегда, в самый неподходящий момент открывается во мне что-то и начинает складываться рифма-издевка или совсем уж беспощадный афоризм, типа «есть два рода занятий, которые накладывают отпечаток на внешность человека: зэка и учителя». Ну что ж, чем безжалостнее ко мне жизнь, тем я злее к ней.
А вот и школа. Кажется, я еще успеваю до звонка. И смогу забежать в бухгалтерию, и узнаю у секретаря, и отнесу тетради, и выясню, кто питается сегодня в столовой, и заполню страничку в журнале… А еще у завхоза лампочку… Где же он? А еще завуч велела подойти, уточнить…Бегу по коридорам и всем успеваю улыбнуться:
– Здравствуйте, я хотел спросить… – пытается войти в контакт со мной ученик.
– А вы не слышали… – вдогонку вводит меня в курс школьной утренней жизни коллега.
– Не забыла после третьего урока… – напоминает подруга
– Да, хотел бы вашему ребенку поставить «5»… – гнусавит учитель ОБЖ…
А у меня в голове: сдать книги в библиотеку, сделать два объявления. Нет, забуду об одном, надо написать его на доске. Не забыть предупредить, чтобы дежурные не стерли. А где вообще ключ от кабинета? Ведь вчера после родительского собрания в правый карман клала! Вот он! и уже врываясь в класс – кто дежурный?
ВСЁ! Не могу! Голову распирает! СТОП! Какой стоп? Звенит звонок на урок. У-у-у-у!
– Здравствуйте, ребята! Какие были вопросы по домашнему заданию?
– Любовь Михайловна! А у меня вчера мама…
– Можно я подойду…
– А Толик плюется…
И еще вопросы и просьбы, жалобы и советы… Будто дети до встречи со мной находились в режиме молчания, будто со вчерашнего дня им и поговорить было не с кем. Пятнадцать минут урока – вон из жизни! Дети — выговорились. А учитель? Ах, дорогой мой каждый ученик, я тебя слушаю, очень внимательно слушаю, так внимательно, как никогда не слушала собственных детей…
…Звонок! Какой урок? Пятый? Все на сегодня. Иду домой через урок.
Как часто слышим мы, учителя, завистливое: «Вы полдня только на работе!» «О! вас бы в нашу шкуру», – думаем мы, подразумевая – в нашу школу. Отработав всего «полдня», мы спешим домой. Какое это счастье – вернуться домой! В 20.00 – «Бедная Настя»… А до этого – сготовить что-то на ужин. Вечный вопрос – что? Что ты хочешь, а ты? А ты? Сготовить на завтра. До сериала 15 минут, себе-то семечки успею нажарить, чтобы потом, с отупением глядя на голубой экран, лузгать их, от усталости и одурения рабочего дня не чувствуя вкуса? Усталость вышибаем усталостью, от бреда жизни отдыхаем за бредом телевизора. А впереди – подготовка к завтрашним урокам. После знакомства с криминальным сегодня и безрадостным завтра нашей страны, любезно подготовленным для нас нашими СМИ, иду к столу и приступаю к работе. Время – 21.30… «В стране дураков закипела работа» – вспоминается строчка из «Буратино». Ах, как это знакомо!..
Время – 2.30. Пора спать. Кровать. Вожделенная. Как хорошо в ней, родименькой, не совсем свеженькой (чай, не праздник – стирать-то, ведь гладить придется). Голова ощущает прохладный уют подушки, а мысли, разогретые «Поднятой целиной» Шолохова, «Мастером и Маргаритой» Булгакова, стихами Некрасова и тремя стопками (э, нет, не теми спасительными стопками, которые заменяют снотворное и согревают душу и тело – тремя стопками тетрадей!) – мысли начинают свою вакханалию.
Не забыть взять с утра журнал «Классный руководитель», не забыть деньги на хлеб, не забыть напомнить мужу, не забыть, не забыть, не забыть…Голова уже ничего не соображает, и мысли живут как-то отдельно, ложатся рядом на подушку и продолжают долбить висок: не забыть, не забыть, не забыть…
Звонок! Что? Какой урок? Ах, это будильник. Время – 6.00. Пора, надо допроверить еще одну стопку тетрадей, на которые вчера сил не хватило. Еще пять минут… Еще десять… Глаза упорно не открываются, голова трещит, краном подъемным от подушки не оторвешь …еще пять минут. О! Ужас! Без пяти восемь! Подъем!
Вскакиваю в немнущееся – вроде еще свеженькое, как-то выгляжу, подкрасив глаза, надушившись, туалет № 1, туалет № 2, кофе, коты, муж…
– Я ушел! – звучит с порога мне.
– Счастливо! – отвечаю я.
Пора мчаться в школу, а то до звонка не успею…
О себе со стороны
Мысли медленно и назойливо лезли ей в голову. Она иногда справлялась с ними, очищалась от них и отдыхала в тот момент. Но тут же начинала болеть голова. Ощущение было такое, будто мозг – кисель, переливающийся с места на место, от одного уха к другому, вдруг замирает в затылке, тяжело, давит, потом переползает к вискам и снова начинает вибрировать, ища место.
Зато когда в голове появлялись вопросы, она забывала о боли. О боли физической. Потому что донимать начинала боль душевная.
Что делала она в своей жизни не так, раз жизнь иногда начинала её раздражать? Жизнь как проявление в материальном: вдруг с утра книги могли довести до такого раздражения, что полдня нельзя успокоиться! Да и сама работа, в смысле сама профессия, тоже раздражала. Она вообще выводила из себя. Угнетала постоянная нехватка времени. Угнетало постоянное бессилие. Угнетала незащищенность от внешних обстоятельств, наконец, угнетала собственная глупость. Глупость состояла в отношении к жизни. Да-да! К жизни она относилась слишком открыто и доверчиво, за что и получала время от времени. Нельзя быть на учительской работе открытой людям. Вот он, тот самый момент истины, когда иллюзии молодости разбиваются!
Кто сказал тебе, детка, что ученики в школе без тебя не смогут? Кто нашептал тебе эту дикую мерзкую ложь? Ты же видишь сама, они прекрасно обходятся без тебя, без твоего горящего сердца!
Каждый день в школе – это жертва своим здоровьем, душевным прежде всего; это подвиг – подвиг по преодолению нежелания учеников учиться, нежелания родителей воспитывать своих детей! Подвиг по преодолению собственной усталости. Когда ты не можешь уже улыбаться, потому что нет сил, а есть сплошное желание: остаться в тишине и одиночестве, но рядом с тобой дети, которые раздирают твоё внимание и концентрацию на части – о-о-о!
Это надо испытать, чтобы понять! Но это не надо испытывать.
Виктория БАКУЛА, педагог
Загрузка ...
Свежие комментарии